Posted March 29, 2011 · Report post Ночь была спокойная, и можно сказать тихая. В 3.40, я закончил хождение по лестнице, и выключив плеер, засунул наушники в карман. Закрыл дверь, и закончил тренировку серией отжиманий. На улице тоскливо кричал, какой то алкоголик. Вернее тихо завывал. И было в этом вое нечто жалобное, и даже звериное, потому как у меня не было даже обычного желания, выйти, и за шиворот оттащить его к другому дому. Приняв душ, я накрылся одеялом, и провалился в страну грез. Проснулся я от непонятного чувства тревоги. Что то было не так. Включил свет, и посмотрел на часы. Они показывали 4.30. Я встал, и налил себе стакан колы. Чувство тревоги не уходило, а даже усилилось. Я прислушался к нему, и понял, что виной тому слабый запах гари. Проверил плиту, электроприборы, и розетки. Все было в норме. Тогда я открыл дверь в придбанник между двумя квартирами, и понял, откуда идет гарь. В придбаннике стоял дым. Я подошел к двери в коридор, и посмотрел в глазок. Привычной картины коридора, тускло подсвеченного лампочкой, я не увидел. Была сплошная мгла. Я повернул замок, и приоткрыл дверь. Придбанник сразу наполнился густым, черным дымом. Причем мгновенно. Дверь я моментально закрыл, а в придбаннике уже ничего не было видно, и стало невозможно дышать. Я заскочил в квартиру, и разбудил жену. Спокойно сказал ей открыть окна, и дать мне мокрое полотенце. В это время, я быстро одевался. Когда я уже был собран, подоспела жена с намоченным полотенцем. Я обмотал его вокруг головы, и сказал, что бы она плотно закрыла за мной двери, но не закрывала их на замок, на случай, если я не прорвусь к выходу на улицу. Она что то кричала, про то, что я идиот, и что я делаю, но я почему то был уверен, что делаю правильно. Ребенка, пока не буди, сказал я напоследок, и рванул ручку на себя. Дверь открылась, словно пасть дракона, и я выскочил в коридор. Там была кромешная тьма из черных клубов дыма. Вдыхать я разумеется не мог, и поэтому шел на задержке дыхания. Глаза, через секунду тоже пришлось закрыть, потому что, их просто начало вырезать едким дымом. Паника, всегда враг, поэтому главное успокоиться. Первым делом определить путь. Так, вот стенка. Привычный маршрут, семь шагов прямо, вот и лестница, далее вниз девять ступенек, прислушался к чувствам. Нет, огня нет, можно идти дальше, поворот на лестничной клетке, и снова девять ступенек вниз. Это первый этаж. Тут уже горячо. Попытался приоткрыть глаза, и сразу закрыл их обратно. Снова поворот, и пять ступенек вниз. Тут уже сильно жарко. В конце дверь на улицу. На магнитном замке. Где то на стене кнопка. Но стена раскаленная. Воздуха не хватает, глаза слезятся, и их жжет. Я в одури бью ногой по двери, и она открывается. Магнитный замок просто выгорел. Я на улице. Можно вдохнуть. Клубы дыма яростно валят из парадного. В конце двора уже слышны пожарные сирены. Через десять секунд, возле парадного уже пожарные. Жду, пока погасят, и хоть немного проветрятся лестничные пролеты, и иду домой. Морда в саже, и весь провонялся. Попросил пожарных, подпереть кирпичем, дверь, в парадное, когда они будут уезжать. Не понимаю, кому, и главное зачем, было поджигать коморку для консьержки. Это каким же нужно быть уродом, что бы такое сделать. Вот как ни крути, а мотив этого с позволения сказать поступка мне не понятен. 1 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Ты уж прости, но лично мне непонятен мотив шастать по задымленым помещениям, да еще всячески потворствуя подсосу свежего воздуха (сиречь - кислорода необходимого для горения)... ТБ читать и читать, дабы не косячить. Вся эта хрень дымная могда так еба...нуть, что от подъезда "жертва теракта" осталась бы... консьержки ночью нет, спасать по здравому размышлению тупо некого... Какие действия?! Правильно - набирает 101 и ждем бравую кавалерию, пока ждем: 1. тряпку не на бошку мотаем, а щели в двери ентой тряпкой конопатим!!! 2. окна никак не открываем, а напротив - ограничиваем доступ воздуха, закрывая все нафиг... 3. отрубаем электрику/газ, дабы не шарахнуло... Это вкратце, остальное можно прочитатьв руководствах по ГО Пы.Сы. Я енто чего так пишу... когда на скорой работал, ты себе не представляешь, сколько "бродяг по дыму" мигетьки* увозили. мигетьки - на сленге скрой - труповозка. Отак, не балуй больше так... 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Ты уж прости, но лично мне непонятен мотив шастать по задымленым помещениям, да еще всячески потворствуя подсосу свежего воздуха (сиречь - кислорода необходимого для горения)... ТБ читать и читать, дабы не косячить. Вся эта хрень дымная могда так еба...нуть, что от подъезда "жертва теракта" осталась бы... консьержки ночью нет, спасать по здравому размышлению тупо некого... Какие действия?! Правильно - набирает 101 и ждем бравую кавалерию, пока ждем: 1. тряпку не на бошку мотаем, а щели в двери ентой тряпкой конопатим!!! 2. окна никак не открываем, а напротив - ограничиваем доступ воздуха, закрывая все нафиг... 3. отрубаем электрику/газ, дабы не шарахнуло... Это вкратце, остальное можно прочитатьв руководствах по ГО Пы.Сы. Я енто чего так пишу... когда на скорой работал, ты себе не представляешь, сколько "бродяг по дыму" мигетьки* увозили. мигетьки - на сленге скрой - труповозка. Отак, не балуй больше так... Ну вообще то ты не прав. Во первых, я написал, что с момента поджога не прошло и получаса. Во вторых, бравую кавалерию ждать можно долго. В третьих мне семью если что эвакуировать нужно было бы. А как? Да через окна. Внизу нужно было быть. Ограничивать доступ воздуха в задымленное помещение? Это как то по меньшей мере странно. Не к тлеющему огню, а именно к задымленности. Руководство ГО писалось именно для перепуганных людей в панике. Именно пользуясь этим руководством, люди и уезжают потом в тех машинах, что ты указал. Кстати, электрика отрубается в коридоре. А газ, даже если его обрезать болгаркой, и поджечь, просто будет гореть, а не взрываться. Для взрыва необходим объем газа, и давление. Тряпку именно на голову. Щелей в дверях кстати нет, что бы их тряпкой затыкать. И бездействие в данной ситуации, это признак слабости. Хотя, по большому счету, наверное нужно было их простыни веревку свить, и через окно спуститься. Потом с улицы открыть дверь в парадное. Но что то об этом не подумал. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Да.. И колу на ночь? 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Я прошу прощения, но таки не понял - зачем надо было идти в подъезд?..... Консьержка? 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Я прошу прощения, но таки не понял - зачем надо было идти в подъезд?..... Консьержка? Помощь людям еше никто не отменял. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 29, 2011 · Report post Да.. И колу на ночь? Да, есть такое. Пью эту гадость. Ничего не могу с собой поделать. Только что кстати попробовал пробежать тест Купера. Получилось что то вроде 2460 метров. Ну плюс минус. Почему то остановил секндомер на 11.48. Расслабился, а потом еще 12 секунд добегал. В конце ноги уже заплетались, и шаркали по дороге. Правда бежал по пересеченке, то есть спуски небольшие, подъемы. ямы перепрыгивал, трещины, корни деревьев. То есть бежал по пешеходке вокруг массива. Сейчас попробую карту нарисовать. Засекал ГПСом. Короче, блин, не привычный я к такому темпу. Если его снизить, то можно спокойно и 5 км пробежать, и не запыхаться. В общем я сейчас злой, сижу, и пью квас. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Ну вообще то ты не прав. Во первых, я написал, что с момента поджога не прошло и получаса. Во вторых, бравую кавалерию ждать можно долго. В третьих мне семью если что эвакуировать нужно было бы. А как? Да через окна. Внизу нужно было быть. Ограничивать доступ воздуха в задымленное помещение? Это как то по меньшей мере странно. Не к тлеющему огню, а именно к задымленности. Руководство ГО писалось именно для перепуганных людей в панике. Именно пользуясь этим руководством, люди и уезжают потом в тех машинах, что ты указал. Кстати, электрика отрубается в коридоре. А газ, даже если его обрезать болгаркой, и поджечь, просто будет гореть, а не взрываться. Для взрыва необходим объем газа, и давление. Тряпку именно на голову. Щелей в дверях кстати нет, что бы их тряпкой затыкать. И бездействие в данной ситуации, это признак слабости. Хотя, по большому счету, наверное нужно было их простыни веревку свить, и через окно спуститься. Потом с улицы открыть дверь в парадное. Но что то об этом не подумал. Дружище, мое дело маленькое - просто предостеречь По пунктам обсуждать толку нет, коль "Руководство ГО писалось именно для перепуганных людей в панике", пускай так и будет... Пы.Сы. "я написал, что с момента поджога не прошло и получаса" "Штирлиц заснул, но через полчаса он проснется..." © 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post "их простыни веревку свить, и через окно спуститься." -это точно можно уехать на "той" машинке... Во-первых, часто слышал случаи об обрыве таких "веревок", во-вторых, большая потеря времени в ситуации, где счет идет на секунды... Ну, кусок статики-то можно купить, чтобы дома лежал. И беседочный узел уметь вязать... (Сам тоже задумался - у меня 3-й этаж,но все же - дети, жена...). А консьержа никто не поджигал, скорее всего... Небрежное поведение (сигареты, нагревалки, кипятильники...). 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Валеркин - как всегда приятно читать! P.S. Ты часом не думаешь начать писать романы? Уверен у тебя классно получится! 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Валеркин - как всегда приятно читать! P.S. Ты часом не думаешь начать писать романы? Уверен у тебя классно получится! +1 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post "их простыни веревку свить, и через окно спуститься." -это точно можно уехать на "той" машинке... Во-первых, часто слышал случаи об обрыве таких "веревок", во-вторых, большая потеря времени в ситуации, где счет идет на секунды... Ну, кусок статики-то можно купить, чтобы дома лежал. И беседочный узел уметь вязать... (Сам тоже задумался - у меня 3-й этаж,но все же - дети, жена...). А консьержа никто не поджигал, скорее всего... Небрежное поведение (сигареты, нагревалки, кипятильники...). По простыням после армии, я на пятый этаж в общаги к барышням лазил. И от барышень тоже. Вязать лучше булинь, по крайней мере на альп подготовках, только булинь в почете. Ну, или 20 бантиков. А вот веревку действительно нужно метров десять взять. Консьержка бабушка, она не курит. Она спит. Правда зачастую как оказалось дома. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Валеркин - как всегда приятно читать! P.S. Ты часом не думаешь начать писать романы? Уверен у тебя классно получится! Да ну, перестань. Несколько лет назад, начал писать фантастический. Что то поперло. Но написав несколько глав, оставил эту затею. Даже коректору не давал. Да он в нете висит давно, этот недописаный роман. Вернее только начатый. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Да ну, перестань. Несколько лет назад, начал писать фантастический. Что то поперло. Но написав несколько глав, оставил эту затею. Даже коректору не давал. Да он в нете висит давно, этот недописаный роман. Вернее только начатый. Всё же, я не теряю надежды, что когда нибудь ты этим займешься 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Про булинь - понял! Кто найдет 10 отличий между булинем и беседочным - с меня коробочка заварных пирожных! 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post На 5-этаж по простыням? Это со всего этажа простыни собирали, похоже! 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Всё же, я не теряю надежды, что когда нибудь ты этим займешься Кто знает, может и будет у меня вдохновение на роман. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Про булинь - понял! Кто найдет 10 отличий между булинем и беседочным - с меня коробочка заварных пирожных! Ну, звыняйте дядько, меня булинь заставляли вязать. Да и в альп среде, его булинем все кличут. Вот, даже в туризме. Узелки. Кстати, рекомендую, кто не знает, сохранить ссылочку. Я честно скажу, что по этим рисункая, точно бы не разобралсяч, как и что вязать, вот сейчас смотрю на них, и если бы не знал, то точно филькина грамота. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post На 5-этаж по простыням? Это со всего этажа простыни собирали, похоже! Если в общаге были балконы, как например в Белом Универе, или в Швейном комбинате, то лез по балконам, если не было, как в КПИ, или Нархозе, то по простыням. Причем простыни связывали сами барышни. Причем, и лезть то не сильно приходилось. Они сами затягивали. Простыни собрать плевое дело. У них на этаже их столько было. Главное с собой было взять два пузыря. Салатики у девочек всегда были в асортименте. Кстати, а никто из клубчан не хочет сходить на скалы полазить? Я например сейчас иду на болдеринг, поупражняться. Уже человек пять подсадил на это дело. Как потеплеет, полезем на Зеленый Театр поупражняться. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Не, на пеленках на зеленый театр не хочу. Лучше ссылку дайте на главу. Страсть люблю короткие яркие рассказы на одном дыхании. Вот как этот - автор известный , но рассказ видимо экспромтом набрасал, но так что оторваться нельзя. ПОХОЛОДАНИЕ Спасен! Пусть их хватит ненадолго, пусть всего на несколько часов – это не просто отсрочка, из гуманности или садизма данная смертнику перед исполнением приговора. За эти два или три часа он успеет отогреть окоченевшие ноги, оживить занемевшие пальцы. За это время растают сосульки на его бороде, заколет спросонья посиневшая кожа. Он сможет вскипятить плотно набитую снегом закопченную алюминиевую кружку, обжечь себе глотку и разморозить сжавшиеся в комок внутренности. Переждет пургу. Наберется сил, чтобы пройти последние три километра. Как глупо было бы умереть всего в трех километрах от дома... Конечно, тут была его оплошность: не распознать знаки надвигающейся черной пурги! Непередаваемое, мертвенное затишье, разреженное только чуть слышным звоном стылого воздуха. Не будь Андрей так изможден, он непременно уловил бы его, замер, и бросился бы к ближайшему дому – забиться в укромный угол, закуклиться в коконе спального мешка, прижать ладони ко рту – молясь и согревая их дыханием. Но он поставил себе невыполнимую задачу – добраться до дома за один переход, и гул его надрывающегося сердца заглушал тонкое пение зарождающихся ледяных вихрей. Не было сил поднять голову и окинуть взглядом прибившееся к земле небо, горизонт, на глазах затягивающийся темным занавесом бури. И опомнился он, только когда смерть обдала его лицо своим стерильным дыханием. Огляделся и понял, что погиб. В черную пургу люди пропадали, даже собираясь только пройти от одного подъезда к другому. Всего в полуметре ничего уже было не разглядеть: мутная пелена застила мир, ветер рвал землю из-под ног, и даже десять шагов от двери до двери превращались в испытание, на которое отваживались немногие. Слепая свирепая вьюга внезапно наваливалась на улицы, катком подминала под себя землю, засыпая глаза снежными иглами, кружа и путая, словно зачарованных уводя неосторожных путников от жилья в мертвую пустошь, выпивая из них тепло и погребая скрюченные тела под тяжелыми белыми курганами. В молочной мгле Андрей не видел даже собственных рук, и, уже не уповая на то, что успеет найти укрытие, брел наугад, зажмурившись, понимая одно: остановись он сейчас – метель тут же уложит, занесет, усыпит его, как усыпляют обреченных животных. И с каждым новым шагом, все более трудным, все более болезненным, эта мысль соблазняла его все сильнее. А потом из белесого бурлящего хаоса прямо перед ним вынесло дверь – гостеприимно приоткрытую, возникшую из ниоткуда, словно некий небесный перст просто начертил ее на исчерканном листе Андреевой жизни, вдруг смилостивившись над ним. Андрей навалился всем весом, створка послушалась, и уже через миг он был внутри. Он достал из внутреннего кармана главную свою драгоценность – завернутую в носовой платок зажигалку, чиркнул и осмотрелся. От двери уходил в темноту широкий коридор, по обе стороны чернели дверные проемы. Осторожно заглянул в первый и сразу понял: спасен! Мебель, конечно, была пластиковая, разжиться не выйдет, зато в углу возвышались аккуратно запеленатые пачки. Бумагу Андрей научился слышать за десяток шагов, как и сладостный аромат сухих дров, и вообще запахи всего, что можно жечь. Всего, что горит и дает тепло. Журналы? Нет, какие-то листовки, брошюры... Он надорвал полиэтиленовую упаковку, и, прежде чем извлечь ее содержимое и приступить к этому маленькому аутодафе, пробежал глазами броские заголовки. Криво усмехнулся. За прошедшие долгие семь лет мир перевернулся вверх тормашками, а краска ничуть не выцвела... Коптить будет сильно, ну ничего, он потерпит. Да, их хватит ненадолго, не больше трех часов, но этого довольно, чтобы выжить. Багровая волна поползла по первому буклету, пожирая его – быстро, слишком быстро, слабо дыша на Андреевы руки теплом и гарью. Он тут же подкинул в огонь еще несколько и бросился потрошить следующую пачку. Тогда, семь лет назад, всех тревожило глобальное потепление. Скапливающийся в атмосфере углекислый газ, озоновые дыры, парниковый эффект... Доказательства были налицо: даже в вечно обмороженной России каждая зима была теплее предыдущей, а последнее лето заставило москвичей почувствовать себя французами: началось чуть ли не в апреле и вопреки всем законам затянулось до конца октября. Пророки и экологи предупреждали: полярные льды тают. Вода прибывает. Если с пароварки не снять крышку, планета выкипит. Прогноз погоды на ближайшее столетие: наводнения, ураганы, цунами, огненные смерчи... Однако с предсказаниями у человечества никогда особенно не складывалось. Декабрь выдался неожиданно холодный, в январе температура упала еще ниже, а февраль оказался самым тяжелым за всю историю наблюдений. Метеорологи пытались осмыслить происходящее, но сбивались и противоречили друг другу. В старых домах взрывались изглоданные ржавчиной трубы отопления, Москва поглощала больше мазута, чем успевал выдавать лоснящийся отечественный нефтепром. Мерзла Украина, тряслась с непривычки Германия, околевала занесенная снегом Испания... В Южном полушарии лето напоминало в лучшем случае позднюю осень. Человечество, съежившись, ждало весны. В марте две тысячи восьмого ртутный столбик сделал несмелую попытку подняться, но не смог дотянуться и до отметки в минус двадцать пять. В апреле стало ясно: оттепель, которой все так ждали, не наступит. Черные ветви деревьев оставались голыми, озимые вымерзали, продуктовые склады Гохрана принимали свирепых инспекторов из спецслужб. Европа закупала зерно в Австралии, потому что Канада в панике обрезала экспорт. Снег все валил и валил... Цены на газ взлетели до небес, но продавать его на Запад означало бы лишиться тепла самим. Соединенные Штаты вскрыли стратегические запасы нефти. В Польше, которая в свое время не поспела на раздачу Господом полезных ископаемых, вымерзали целые деревни. Андрей хорошо помнил телерепортажи тех времен. Потому, наверное, что ни о чем другом телевидение уже говорить не могло, и так продолжалось до тех пор, пока мир не оглох и не ослеп от нехватки электроэнергии. Мировые светила, вызванные для объяснений на трибуну Организации объединенных наций, поблескивали тускло и неубедительно, как фальшивая мелочь. Новый ледниковый период. Не доглядели. Развалившиеся в креслах Генассамблеи ООН европейские лидеры - впервые с эпохи колонизации с искренним интересом - поглядывали на представителей африканских стран. Дома их ждали стотысячные демонстрации: люди требовали тепла, будто избранные ими коррупционеры и популисты были наместникам Бога на земле и могли с ним договориться. В августе Москва уже начинала пустеть: котельни выходили из строя, горела перегруженная масляными обогревателями проводка, рассыхались китайские стеклопакеты с непременной надписью «Сделано в Германии». В Китае к этому моменту голод унес жизни тридцати миллионов человек, и было введено военное положение, а в Германии четырежды сменилось правительство; последнее ввело топливные и продуктовые пайки. Андрей подкинул в свой тщедушный костерок еще одну стопку брошюр. Город, через который он брел к своему дому, напоминал прежнюю Москву не больше, чем окостеневший труп в холодильной камере морга походит на еще вчера дышавшего человека. Большие города плохо переносят холод... Останавливается их кровоток, тысячи клапанов перестают гнать кипящую воду по венам теплотрасс, холодеют капилляры труб в квартирах, и отказывает нервная система электросети. Окна покрываются изморозью изнутри. Стремительно плешивеют парки. Печки-буржуйки возвращаются из исторических романов на оптовые рынки, и печки эти кормят обрубками холеных московских тополей, а растапливают страницами, выдранными из тех самых исторических романов... Старики замерзают насмерть в своих квартирах, чтобы навечно остаться в этих унылых склепах, обклеенных облезлыми обоями и пожухшими фотокарточками: в квартирах, как и за окном, минус тридцать, и о погибших не напомнит даже запах. Скорые не справляются с вызовами на места, где в километровых очередях за хлебом теряют сознание обмороженные женщины. Больницы переполнены. В ноябре синоптики мрачно сулят пятидесятиградусные морозы, понимая, что, узнай их кто на улице, возмездия не избежать. Власти сначала рекомендуют, а потом приказывают покинуть столицу, и по Киевскому шоссе нескончаемым пестрым караваном ползут автобусы, военные грузовики, взмыленные иномарки. С переполненных вокзалов уходят последние поезда с красным крестом на вагонах и снежными шапками на крышах, и люди дерутся, убивают за право ехать и спать в заиндевевших тамбурах. Жители уходят из коченеющего города. Москва исторгает свою душу... К весне две тысячи десятого – если еще можно было говорить о временах года – в истерзанной падальщиками сумеречной Москве свет горел только в Кремле – из принципа – да в здании Курчатовского института, где, охраняемый спецназом, тлел действующий ядерный реактор. Пятиэтажные сугробы на месте хрущевок, сталагмиты сталинских высоток, исполинские лыжни Ленинского и Кутузовского проспектов... Пути отступления горожан, навсегда уходящих на юг, где их никто не ждал, но где должно было быть хоть немного теплее. Но эта эвакуация – величайшая за всю тысячелетнюю московскую историю – была лишь мимолетным эпизодом грандиозного переселения народов, бегущих от холода и смерти, жмущихся к обручу экватора – единственному месту, где пока еще помнили, что такое лето. Андрей остался в Москве: жена была на девятом месяце, и замдиректора разрешил переехать на территорию объекта. С отоплением там все было в порядке, а администрация впопыхах перевела Курчатовский институт с ведущих в безоблачное будущее нанотехнологических рельс на избитую, но верную колею подсобного хозяйства. Разворачивали теплицы, укрепляли оборону. Его передали в ведение престарелого профессора ботаники, который, бесконечно щелкая генным кубиком Рубика, выводил морозостойкие овощи. Кажется, воздух в комнате чуть-чуть прогрелся... Буклетов еще оставалось прилично, но Андрей задумался: не попробовать ли выломать и поджечь одну из дверей? Вдруг попадется деревянная? А с места так и не сдвинулся – просто не смог заставить себя оторвать руки от огня. Тепло дурманило, убаюкивало; закрой глаза – и можно вообразить, что ты уже дома, что трехдневный путь сквозь погружающийся в вечную мерзлоту город уже завершен. Или что его никогда не было, потому что не было в нем никакой необходимости. Жена родила, и с грудным ребенком на руках Андрей уже не отваживался никуда ехать. Топлива должно было хватить лет на пятнадцать, куда спешить? Теплицы, дом, трехлетний уже сын, строящий снежные крепости во дворе крепости настоящей, прогулки на лыжах в редкие ясные дни – к причалу, где робко ступали на лед неуклюжие глыбы нуворишеских новостроек, парное катание с женой по зеркалу вымерзшей до дна реки, осторожные быстрые поцелуи на студеном ветру... А вокруг - гектары заброшенных домов с черными окнами. Телевидение уже несколько лет не работало, но у военных действовали радиоприемники. Передачи, долетавшие из еще населенных южных городов, казались новостями из других галактик. Расстояния, раньше казавшиеся смешными, теперь снова стали непреодолимы. Уходило три-четыре дня, чтобы по снегам пересечь город из конца в конец, а чтобы достичь Краснодара, куда вроде бы перенесли столицу, нужно было бы, наверное, положить всю жизнь. Где-то невероятно далеко бушевали войны: Европа сражалась за место под бледным, умирающим солнцем. Америка теснила мексиканцев. Арабы подрывали себя возле немецких казарм в Марокко и Алжире. А ледяная корка подползала все ближе к нулевой параллели – ковчегу, билетов на который было больше, чем мест. Снег падал, падал... Однажды, говорил себе Андрей, когда его сын подрастет, когда реактор Курчатовского начнет угасать, они снимутся с места, заправят сбереженной солярой старый вездеход и тоже отправятся на юг. Туда, где весной на деревьях еще распускаются почки... Может быть, к тому моменту и войны все уже успеют утихнуть. И они оставят навсегда этот проклятый край, этот страшный город. Этот бездушный памятник человечеству, для лучшей сохранности брошенный в морозилку истории. За десять тысяч лет, прошедшие с окончания предыдущего ледникового периода, человек почувствовал себя достаточно вольготно, чтобы заполонить собой всю планету. Но гегемония такого чувствительного вида ненадежна: достаточно опустить температуру атмосферы на жалкие тридцать градусов, чтобы три четверти его представителей околели от холода, а остальные перегрызли друг другу глотки из-за земли и пищи. Кто там говорил о космической экспансии и покорении Вселенной? Что уж тут опускаться до таких мелочей, как несбывшиеся мечты отдельно взятой страны... Всего семь лет... Андрей подбросил в пламя буклетов и разложил над костерком походную треногу. Поставил на почерневшие стальные спицы кружку с растаявшим снегом. Пошарил рукой в рюкзаке: зацепил пачку жаропонижающего, осторожно ощупал бесценные ампулы пенициллина, за которым отправился через весь город, потом выловил пакетик с раздавленной картофелиной, достал и затолкал в рот. Запил кипятком. На счету была каждая минута, но нечего и думать о том, чтобы сейчас выходить на улицу. Снаружи словно выл дьявол, похоже, буран только набирал силу... Сколько Андрей ни запрещал себе думать о сыне, не выходило. Ничего, лучше пересидеть в укрытии, вряд ли пурга затянется дольше чем на день, не то сейчас время года. Он шел так быстро, как только мог. Он почти сумел обернуться за два дня, если бы не волки и не эта буря. Саша дождется его, обязательно дождется. Он сильный, упрямый, весь в отца. Не хочет показывать слабость... Им не удавалось сбить жар уже несколько дней, никакие домашние средства не помогали. Надеялись, обойдется обычной простудой. Не обошлось. Андрей поднялся, прошелся по комнате, чиркнул зажигалкой, освещая распятый на стене старый плакат: прибой, синие горы вдали, узкая кромка каменистого пляжа, размашистая надпись латиницей. Хотел было содрать и отправить в костер, но одумался: Саша никогда не видел моря. Вытянул кнопки, аккуратно свернул плакат в трубочку, убрал в рюкзак. Пусть пацан порадуется. Можно повесить у него прямо над кроватью. Придет в себя – а перед ним такое... Он сгреб перед собой все оставшиеся брошюры, и уселся на полу, прислонившись к стене спиной. Веки налились свинцовой тяжестью, и, сколько он ни старался удерживать их поднятыми, это оказалось выше его сил. Ничего, когда пурга стихнет, он услышит. Он успеет. Саша дождется его. А через несколько лет они заправят старый вездеход и поедут на юг. На море... Огонь лениво догрызал остатки рассыпанных по полу брошюр. На некоторых были видны еще фотографии веселых девушек в купальниках, на других уцелели снимки белозубых лыжников в ярких костюмах. От одной остался только самый верх – огарки горных вершин в лазуревом небе, через которое белой вязью шел манящий заголовок: «Sochi 2014. Gateway to the future». 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post То Husky Душевно, почти как в fallout поиграл 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Автор такой. Специализируется на апокалипсисах. Метро 2033 например 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 30, 2011 · Report post Автор такой. Специализируется на апокалипсисах. Метро 2033 например У меня тоже в эту степь. Правда писал давно, сейчас бы сесть и откоректировать, но что то руки не доходят. Поэтому в сыром виде. Вот нашел первую главу в нете. Сейчас поищу вторую Я их разбросал по разным веткам блин, теперь собрать нужно. Были у меня два реально зачетных рассказа, но я их не выкладывал, и они вместе с винтом ухнули. А реально мне самому они нравились. Я кстати, когда Странника начинал писать, думал, эх, вот сейчас бы эти рассказы как главы повставлять. Повторить их сейчас я вряд ли так смогу. Я их писал под эмоциональным фоном. Странник. 1. Приближался вечер, солнце красным всадником подошло к горизонту, и коснулось его края, озаряя разноцветный лес багряным заревом. Старик поежился, словно ожидал вечерней прохлады, и уткнулся взглядом в удлинившуюся тень под ногами. Тоскливо вздохнул, и обернувшись посмотрел назад. Поляна, на которой он стоял, была довольно просторной, и вторая тень отчетливо просматривалась на замшелом грунте. Старик еще раз вздохнул, и зажмурился на несколько секунд. Открыв глаза, и убедившись, что вторая тень никуда не делась, он приложил руку ко лбу, и начал всматриваться в небо. Родное Солнце уже зашло за горизонт наполовину, а вокруг становилось все светлее, и светлее. К зениту поднимался Кобин. Искусственное Солнце, с двумя малыми лунами на низких орбитах. Свечение Кобина было нестабильным, и в глазах то и дело рябило, как будто в доме были перепады напряжения, неспособные вытянуть маломощную лампочку. Щуря глаза, старик сплюнул, и повернулся к тропинке, по которой вышел на поляну. - Коленька – позвал он - быстро иди сюда. Вражье солнце быстро летит, нужно торопиться домой, если мы не хотим остаться в темноте, на несколько часов. - Да, дедушка Вася - раздался детский голосок, от ближайший деревьев. – Уже бегу. Вскоре на поляну выбежал поджарый мальчуган, с плетеной корзиной. Из корзины торчали ножки и шляпки свежесрезанных грибов. - Ну, покажи, что у тебя за улов – деловито сказал дед Василий, и присев на корточки начал перебирать содержимое лукошка. - Ну что же ты Николенька собрал то? - Старик сокрушенно покачал головой, извлекая из недр лукошка, гриб, похожий на лисичку, но ярко синего цвета. - Я же тебе говорил, что это не наш гриб. Вражий он, как и солнце это быстрое. И не съешь его, растоптать только. Сказав это, дед бросил гриб на землю, и вдавил его ногой в мягкий поросший мхом грунт. Гриб распался на несколько частей, и стал ядовито зеленым. Впрочем, через несколько секунд, он потерял яркость, а вскоре и вовсе померк. Вытащив из корзинки еще несколько таких же грибов, дед повернулся к ребенку, и помахав у него перед носом пальцем, изрек: - Ну сколько же тебе говорить то можно, что, да как. Тебе уже почитай шесть годков как отроду. А ты все не можешь различить наши грибы, от пришелых. Да лучше бы ты уже мухоморов насобирал. Все же наши они, родные. А теперь, быстрее пошли домой, так как Кобин этот, скоро во вторую фазу зайдет, а идти в укрытие совсем не близко. Сказавши это, старик встал, и уверенным шагом пошел в чащу леса. Сзади спешно семенил мальчик, таща двумя руками немаленькое лукошко. Через несколько минут смолк хруст сухостоя под их ногами, и на поляне воцарилась тишина. А еще через час, на лес опустилась тьма. Именно тьма, так как понятия день и ночь, уже утратили свое привычное значение. 2. Ветер бродил по ночному лесу, шевеля кронами деревьев, и раскачивая их по своей воле. Жалобно крикнула птица, и смолкла. Где то далеко раздался тоскливый вой. Странный, дивный вой. Вой волка, у которого отняли не только кусок мяса, но и Луну, на которую его предки тысячелетиями сгоняли тоску. Вскоре смолк и он. В ночном лесу воцарилась тишина. И лишь ветер, развлекался, играя в кронах деревьев. Поляна тусклым пятном выделялась на фоне ночного частокола деревьев. Привычная Луна отсутствовала, и скупой свет давали лишь звезды. Облаков на небе не было, и поэтому звезды были видны отчетливо и ярко. Огромный звездный купол, созвездия и туманности. Галактики и миры, до которых нереально большое расстояние. И пять лет назад, никто даже не мог предположить, что до них подать рукой. И руку протянули, но вот что об этом думает человечество, спустя эти недолгие годы? Стало бы оно повторять начатое, либо же уничтожило научные труды, забыв их как страшный сон? Слишком дорогой получилась цена, заплаченная за интерес людей, и желание поиграть в богов. Слишком неподъемным получился груз, обрушившийся на человечество. В тишине леса послышались шаги. Тихие, спокойные. Даже где то нереальные, учитывая количество сухих веток на земле. Они напоминали дополнение к шепоту ветра, внося новые аккорды в песню леса. Тихое шуршание опавшей листвы было все ближе к поляне, и вскоре, ветви крайних деревьев раздвинулись, и на открытом пространстве появился человек. С первого взгляда, он напоминал черную тень, так как был закутан с ног до головы в черный балахон. Выйдя на поляну человек замер, и вновь в лесу остались слышны лишь звуки ветра. В звездном свете фигура вошедшего выглядела нереально, и даже чуть жутковато. Он напоминал черное изваяние, неподвижно стоящее на поляне. Ветер неторопливо развивал складки плаща, делая общую картину еще нереальней. Так продолжалось несколько секунд, как вдруг человек рывком присел, и наклонил голову к примятой траве. Пристально всмотрелся в свежие следы, и широкими рукавами балдахина провел по почве, оценивая глубину отпечатка. После этого он так же рывком поднялся, и тишину леса нарушил голос. - Кот, иди сюда, тут были люди. Внезапно на поляну метнулась еще одна тень, и замерла у ног укутанного в черное человека. Быстрая как молния она пронзила ночь, появившись сверху, словно сошла с усыпанного звездами неба. И только лишь раскачивание кроны ближайшего дерева, указывало на то, откуда реально был совершен прыжок. Тенью был кот. Большой камышовый кот. Нет, не просто большой. Он был огромным. С добрый метр в холке. На фоне ночного неба, его запросто можно было бы принять за маленькую пантеру. Очутившись на земле, кот прильнул ко мху, и замер на несколько секунд. - Тут были двое – изрек человек – они были вместе. Взрослый и ребенок. Далеко они не могли уйти. Найди их кот. Не успели еще стихнуть последние слова, как зверь прыгнул, словно распущенная пружина, и скрылся в чаще леса. Следом побежал и человек. От быстрого бега, его балдахин сместился назад, обнажая скрытое ранее лезвие, в котором как в зеркале отражались далекие звезды. Через минуту быстрые шаги смолкли, и на поляне вновь воцарилась тишина. 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 31, 2011 · Report post напрашивается создание новых рубрик: чтиво и музыка )) недавно перечитал рассказ Кинга "оставшийся в живых", не перестает удивлять желание человека жить.... 0 Share this post Link to post Share on other sites
Posted March 31, 2011 · Report post Нашел продолжение. Сейчас еще одну гоаву найду. 3. Полусруб, полуземлянка, покосившись, выделялась посреди разрушенной деревни. Тяжелая дверь, стояла не вертикально, а под углом к поверхности. Для того, что бы ее открыть, требовалось немалое физическое усилие. При всей визуальной хрупкости конструкции, сделана она была качественно. Более полувека назад, на этом месте шли ожесточенные бои, и, не случайно тут, ощетинившись, стоял оборонный бункер. Когда фашисты взяли село, они понесли немалые потери. После войны, все строили мирную жизнь. Бункер потихоньку врос в землю, а после и вовсе стал фундаментом для дома. Заодно и погребом. Знатный, однако, получился погреб, большой, просторный, и главное безопасный. Сейчас он пришелся как нельзя кстати, троим беззащитным людям. Взломать его при нынешнем арсенале мародеров – было бы практически невозможно. Внутри было сыро, и прохладно. Но испуганные люди были довольны этим убежищем. Причем довольно просторным. Сейчас троица сидела в центральном зале, занятая чисткой грибов. По углам зала горели свечи, довольно сносно освещая помещение ярким, зеленоватым светом. Дед Василий, ловко орудуя ножом, очищал грибы, и передавал их женщине средних лет. Она их полоскала в железном эмалированном тазу, и передавала юркому мальчугану, который ловко нанизывал их рядками на веревку, и складывал на большой кусок брезента, разложенный на полу. - Осень наступает – поежившись, изрек старик – нужно запасти на зиму как можно больше. В прошлом году суровая выдалась зима. Вон Матвей так и не перенес холодов. И жена его пропала куда то. Лиз, а Лиз, хорошо, что хоть ты у меня баба хоть куда. – Старик зашелся громким смехом, перешедшим в глухой кашель. Лиза молча продолжала выполаскивать грибы. Мальчуган, подбежал к Деду, и участливо начал хлопать его по спине. Через время, старик перестал кашлять, и улыбнувшись сказал: - Спасибо тебе, Николенька, что бы я старый без тебя делал то? Привел старика в чувство. Коленька вежливо потупил глаза. Было видно, что он хочет что то спросить. - Ну говори, не томи – пробасил Василий – чего хочешь то? - А не мог бы ты дедушка, рассказать историю? - Историю говоришь? – Старик поскреб нестриженными, надломленными ногтями, свою недельную щетину, и надсадно крякнул. – Хорошо, будет тебе история. История, не история, сказка, не сказка. Сейчас уже запутано все слишком стало. Слишком сложно то. Ну да ладно, слушай. Значит, было это давно. Тогда на земле еще было только одно светило, и люди радовались ему, каждое утро. Но и ночью люди не были обделены. На смену Солнцу, приходила Луна. - А какая Луна – перебил рассказчика мальчуган – Зарта, или Кротан? Дед нахмурился. – Нет, дорогой ты мой. Тогда была только одна Луна. Большая такая. Бывало, ночью смотришь на нее, а она тебе подмигивает. – Василий улыбнулся, словно вспомнил, что то приятное, и, глядя в изумленные глаза мальчугана, пробасил – Пятна на ней были. Горы значится, или моря лунные. Причем пятна располагались так, что нам с земли она значит, лицом казалась. Бывает, заляжем мы на сеновале, и смотрим на нее долго. Вот тогда и казалось, что она нам подмигивает. - А где сейчас Луна – мальчонка проявлял живой интерес к рассказам Деда. Его растущий организм требовал информации. Он готов был впитывать знания как губка, и поглощал рассказы Василия, с огромным удовольствием. - Нету сейчас Луны, совсем нету. Как раз на ее месте возник Кобин этот, с его двумя лунами. Землю трясло еще долго от этого столкновения. Позже все поменялось. От Луны нашей остался лишь небольшой кусок, который и упал на землю. Упал в районе Северной Америки. Был тогда такой континент. Удар был такой силы, что земля не выдержала, и перевернулась, с ног на голову. Два года тогда трясло нас непомерно. Моря бесновались, горы рушились, реки вспять потекли. Говорят, что процентов семьдесят людей тогда полегло. Да и сейчас я думаю, что меньше их и меньше. У нас все относительно тихо прошло. Но стало все совсем по другому. Как только немного все успокоилось, прилетели Зартане. Мы уже ничего не могли супротив них сделать. Могущественная когда то оборона, и мировые армии… Все, все было уничтожено. Человечество за один миг, было сброшено с трона, в каменный век. А Зартане – они… Громкий стук в дверь, прервал старика на полуслове. Мальчик, до этого с раскрытым ртом слушавший деда, приник к полу, и попятился назад. Василий глянул на часы. - Лиза, на улице еще темень, так что не наши это. – Сказавши это, он встал, и подошел к тяжелой железной двери. Пока он шел, в дверь вновь постучали. Уже настойчивее. - Кто вы, и что вам нужно в столь темный час? – Василий старался, что бы голос его не дрожал. В руке он сжимал топор для раскалывания поленьев. Или попросту колун. - Я просто странник, ищу убежища на стандартные сутки, для спокойного отдыха. Еда у меня своя. Я поделюсь ей с вами. – Голос из за двери был тихий и спокойный, но почему то у Василия по спине пробежали мурашки. При всем спокойствии голоса чужака, казалось, каждое слово отразилось от стен, эхом разлетаясь в длинные коридоры бункера. Лиза подняла голову, и посмотрела на мужа. В глазах ее был страх. Старик повернулся к двери. Он старался, что бы голос его звучал громко и уверенно. – Уходи, тут нет места. Мы и так тут еле помещаемся. - Неужели? – вновь Василию показалось, что голос Чужака облетел весь бункер – Вы втроем с трудом умещаетесь в убежище времен второй мировой войны? Который рассчитан на десять человек, и имеет два зала, семь комнат для отдыха, кухню, два склада и даже коридор для прогулок в виде восьмерки. – По спине Василия, после этих слов покатился ледяной пот. Чужак знал все. До последней детали. И даже если он знал план бункера, по найденным где то чертежам, то откуда же ему знать, сколько человек в нем нашили убежище? Собрав силу воли в кулак, старик сказал: - Уходи, мы мирные люди, мы хотим спокойствия. Нам не нужны ночные визитеры. – И подумав, добавил – Если ты знаешь устройство бункеров такого типа, то ты должен быть в курсе, что так просто ты сюда не войдешь. За дверью воцарилось молчание. Потом чужак заговорил. - Я прекрасно знаю, что такое убежище штурмовать бесполезно даже при наличии танка, и что войти без приглашения я никак не смогу. Но мне нужен отдых, и что не менее, а даже более важно – мне нужна информация. Поэтому я вынужден сказать, что если вы мне откажете в гостеприимстве, то я уйду. Но в таком случае, и вы не выйдете наружу. Дверь и так слишком тяжела, а если ее подпереть стволом дерева, то изнутри больше никому не выбраться. Поэтому я еще раз прошу, прошу вас как людей, тем более, что разумных землян осталось немного. Прошу, впустить меня, и не заставлять идти на крайние меры. После этих слов старик сдался. Он понял, что он сам вошел в ловушку, и сам признал всю безвыходность ситуации. Загромыхали засовы, и дверь с громким скрипом начала открываться. На улице уже светало, и утренний свет ударил по старческим глазам. Он увидел только черную тень на фоне яркого дверного проема. Но видел он ее отчетливо, и даже вскинул над головой руку с дровяным колуном, готовясь обрушить его на чужака. У него было преимущество. Стоящий на улице не должен был увидеть его в темном дверном проеме. Пока глаза не привыкнут к полутьме, он будет видеть только лишь темноту. И в это время есть шанс его атаковать. Рука с топором пошла вниз, старик много времени работал с колуном, и не мог промахнуться. Но он, не успел. От тени отделилась, вторая поменьше… Топор отлетел к дальней стенке, а Василий упал на пол, закрывая лицо руками. На несколько секунд повисла тишина. А потом внутрь зашел человек, полностью закрытый черным не то балахоном, не то плащом. На голове у него был капюшон, и лица не было видно. - Кот, отпусти. – голос был мягким и тихим. С груди старика спрыгнул диковенный зверь, и замер у ног чужака. - Прошу прощения, но я вынужден был пойти на эту меру. Надеюсь, что вы меня поймете, и строго не осудите. Я не займу много вашего времени, и места. Не думайте, что я мародер, или бандит. Мне действительно нужно поговорить с вами. Василий лежал на полу, и смотрел на дивного гостя. Тот стоял на фоне дверного проема, и залетевший в открытую дверь сквозняк разметал его одежду, обнажая лезвие клинка, висящего за спиной. 4. Мерно потрескивали дрова в старой печке. Кухня была намного меньше зала, но все же тут было теплее, и, уютней. Со времени прихода незнакомца прошло уже несколько часов, а он пока был немногословен. Спросил только если ли еще поблизости люди, сколько человек, и были ли тут Зартане. Все это время он сидел в теневом углу, и не снимал с головы капюшона. Лица его не было видно, но все присутствующие в комнате чувствовали на себе его взгляд. Спокойный изучающий взгляд. Кот мирно сопел перед входом, и мог среагировать на опасность с любой стороны. Наконец чужак встал, и снял с пояса небольшую котомку. Развязал нехитрый узел, и на столе появились заяц и утка. – Извините, что они обескровлены – тихо сказал человек в черном - но коту нужна кровь. Это одно из условий его выживания. Мясо не будет сочным, но все равно его стоит приготовить. Тем более, что мальчику нужны силы. Положив дичь на стол, он занял привычное для себя место в тени. Лиза осторожно взяла мясо, и торопливо удалилась в соседнюю комнату, ошпарить птицу, и разделать зайца. Василий прервал молчание. – Я могу спросить, кто ты, и что привело тебя в наши края? Незнакомец поднял голову, и темнота овала капюшона изрекла. - Что ж, ты хозяин в этом доме. Ты имеешь право задавать вопросы. Я исполню долг гостеприимства, и отвечу тебе на все. Но это может занять много времени, и далеко не все, из рассказанного мной ты поймешь. Но я расскажу. Зови меня просто Странник, так как имя свое, я уже и сам с трудом вспоминаю. За последние пять лет, произошла масса событий, настолько странных, что значение имени на их фоне просто угасает. Хотя с того времени, в моей жизни мало что изменилось. Раньше я работал по найму, и как раз пять лет назад, правительство небольшого Европейского государства наняло меня проверить продовольственный схрон, на случай войны. Работу такую я выполнял и раньше, поэтому сомнений в моей репутации не было. Гораздо опаснее было посылать на такие проверки действующих военных, которые в большинстве своем сменные единицы. А тогда значение слова схрон – теряет свое первоначальное значение. Именно из-за неблагонадежности людей, знавших про эти склады, а так же по причине проверки годности припасов, я и был нанят. Местность была горная, и даже несмотря на середину лета, я порядком продрог, добираясь до первой точки. В то время этот горный район назывался, Альпами, и я находился в предгорьях на границе Франции и Швейцарии. Шел я по GPS но параллельно имел в своем распоряжении и дублирующий планшет с картой. Так же в нем были инструкции по открытию схрона, и по его снятию с консервации. Когда до места назначения оставалось не более километра, электронный блок GPS внезапно замерцал, и через несколько секунд погас. Это был первый удар БАКа. Открывающиеся ворота портала, вывели из строя все спутники на орбите. Но тогда я подумал, что просто в прибор попала влага – снег сыпал щедро, и даже несмотря на водонепроницаемый чехол, блок GPS был полностью мокрым. Положив его в карман, я достал планшет с картой, и начал искать, расположение убежища. Поднялся ветер. Его порывы немилосердно хлестали по лицу, и вырывали планшет из рук. Мокрый, тяжелый снег, усилился. Он крупными хлопьями налипал на одежду, и сковывал движения. Простояв несколько минут, я был уже заметен белой кашей выше колен. Небо затянуло тучами, и внезапно потемнело. Хорошо, что к этому времени я все же выяснил свой маршрут, и тяжело ступая, двинулся к цели. До схрона было рукой подать, всего каких то семьсот метров. Но в сложившейся погодной обстановке, мне пришлось идти до него в районе получаса. Уже на подходе, я увидел на горизонте, яркий луч света, столбом поднимавшийся в небо. Это меня насторожило, но большинство мыслей было об укрытии, и об отдыхе. Поэтому, подойдя к гигантской ели, с тремя каменными уступами по бокам от нее, я начал изучать механизм открытия. Он был прост. Отодвинув маленький камень, и сломав пломбу, я потянул за рычаг. Пальцы почувствовали несколько щелчков, и рычаг уперся в ограничитель. Вернув его обратно, я потянул снова. Вековая ель дрогнула, и сдвинулась на несколько сантиметров. Раздался гул подземных катков, которые приводили в движение всю конструкцию входа. Этот гул перекрывал даже рев бури. Вновь рычаг вперед, и еще раз на себя. Простой, механический способ. На вариант ядерной атаки, которая спалит всю электронику. Через десять минут физических упражнений, вход запасник был открыт, и, проскользнув в огромный по толщине бетонный люк, на котором покоилась ель, я оказался перед железной дверью. Тут уже в права вступала электроника, отключающая охранные системы. Отвинтив железную крышку, выложенную внутри свинцом, я на клавиатуре набрал код доступа. В тот же миг, заработали сервоприводы, и люк сверху начал быстро закрываться, возвращая ель, на ее привычное место. Сработали запоры, и на секунду стало тихо. Затем раздался металлический лязг отпирающихся засовов, и вновь звук моторов. Входная дверь, медленно поползла в нишу, открывая за собой длинный коридор, с тускло горящими лампами дежурного освещения. Световая дорожка вела в машинный зал. Там можно было снять объект с консервации. Едва я вступил на бетонный пол схрона, как дверь, медленно и величественно закрылась, отделяя шлюз от внутреннего пространства хранилища. Вновь стало тихо. Мои шаги эхом разносились по темным коридорам. Световая дорожка вскоре привела в просторный зал, с пультом управления. Стряхнув остатки снега с планшета, я открыл его, и начал поэтапно запускать систему. Вскоре загудели вентиляторы очистки воздуха, засветились экраны наблюдательных камер. Зажегся свет в помещениях. Первым делом, я включил обогреватель в машинном зале, и раздевшись, повесил сушиться мокрые вещи. Далее вызвал на монитор расположение вещевого склада, и прогнав по экрану список одежды, нашел свои размеры. Запомнив номера рядов, я пошел за сухим бельем. Световой указатель пришелся очень кстати. Он вывел меня прямо на искомое место. Подобрав себе одежду, и переодевшись в сухое, я уже было двинулся обратно, когда внезапно по схрону прошла дрожь, со стен посыпалась бетонная крошка, а пол ходуном заходил под ногами. Внезапно пропал свет, и пол ушел из под ног. Тело подняло над полом, и в него ударило нечто подобное электрическому разряду. Настолько мощному, что сознание на время отключилось, и находилось, словно в тумане. Именно в этот момент на небосвод всходил Кобин. Человечество все таки решилось на попытку найти Бозон Хигса. Сколько было разговоров о том, к чему приведет запуск коллайдера. Кто то кричал о создании черной дыры, кто то прогнозировал создание машины времени, либо же червоточины в пространстве. Но произошло нечто иное. Открылся портал, в другое измерение, и через него в наш мир прошла малая планетарная система. Как выяснилось позже – искусственного происхождения. Как будто Зартане только и ждали, когда им откроют дверь, а когда она приоткрылась, сразу вошли без приглашения. В момент входа по всей земле прокатился некий электронный импульс, который вывел из строя всю электронику. Причем бетон и свинец не были для него помехой. Всего через час, на всей планете не осталось ни одного работающего электронного устройства. Развитие остановилось. В один миг, человечество осталось наедине со своей немощностью, перед диким миром. Начинался хаос. Но главное еще было впереди. Новое солнце, на пути своей низкой орбиты, пересеклось с орбитой Луны, и произошло чудовищной силы столкновение. Но это было уже позже, а в то время я лежал на полу, и видел как электрические импульсы все еще играют под кожей. Постепенно они потухли, и мир стал кромешной тьмой. Ощупав надетый мной военный камуфляж, я нашел в карманах много полезных вещей. Тут был и швейцарский раскладной нож, нитки с иголкой, и так нужная мне зажигалка. Чиркнул кремень, и черные тени заплясали по стенам, вырванные маленьким тусклым огоньком. Я поспешил в машинный зал. Путь показался долгим. Через каждые десять секунд, приходилось останавливаться, и ждать пока зажигалка остынет. Но упорства мне было не занимать, и, в конце концов, я увидел темное пятно комнаты машинного зала. Мои опасения подтвердились. Не работал ни один из узлов схрона. Учитывая то, что он был в каменной шахте, причем полностью экранирован от внешних воздействий, это было по меньшей мере странно. Теперь нужно было вырваться наружу, и пока я не представлял, как это сделать. Нет, страха умереть от голода и обезвоживания у меня не было, думаю, что там и десяток человек мог бы прожить не одну жизнь. В убежище было все необходимое для выживания. Вот только прожить жизнь в кромешной тьме, и сойти с ума через несколько лет, мне совсем не улыбалось. Хотя, почему же во тьме. В схроне должны были быть и свечи, и лампы. Поэтому осторожно, с промежутками зажигая огонек, я начал обходить зал, в поисках бумажного каталога. Через полчаса он нашелся в угловом шкафу. Огромной величины книга, с перечнем всего, что имелось в данном убежище. Я открыл оглавление, и убедился, что все четко структурировано, и находится в алфавитном порядке. Вскоре нашлись и свечи, и факела, и даже керосиновые лампы. На последних я и остановился. Они находились в блоке Y, в 37 проходе, сектор 15, и значились на полках 2, и 3. Туда я и направился. Идти в темноте сначала было непривычно, но вскоре я освоился, и уже шел довольно уверенно, держась за стену одной рукой, и выставив перед собой вторую. В те моменты, когда стена обрывалась входом в очередной блок, я останавливался, и подсвечивал проем зажигалкой. После чего проходил дальше по коридору, и продолжал движение в темноте. Так я миновал блоки с водой, мясом, хлебом, и алкоголем. Прошел блоки с боеприпасами, и вооружением. Вскоре огонек зажигалки тускло выхватил из темноты печатную букву Y. Свернув в проем блока, я стал считать ряды. На 37, я свернул в коридор, и пошел мимо секторов со стеллажами. Лампы действительно стояли на своих местах. Так что вскоре я был обеспечен светом в том количестве, в котором мне было нужно. Вернувшись к учетной книге, я открыл ее, и углубился в изучение. Пока я не представлял, как мне открыть дверь, а схемы работы ее механизма, в наличии не было. Поэтому, прежде чем идти к выходу, я должен был запастись всем, что могло бы мне помочь в выходе на поверхность. Через час, я уже бодро шагал коридорами схрона, толкая перед собой внушительных размеров тележку. По ее бокам, были приспособлены лампы, поэтому путь довольно сносно освещался. Вскоре она начала наполняться, согласно составленному мной списку. Для начала инструменты. Молоток и лом ничего бы не решили, но в недрах схрона числилась и газорезка. Когда с инструментом было покончено, место на тележке начали занимать боеприпасы. Оружия было столько, что я поневоле даже удивился. Проходя вдоль стеллажей с автоматами, пистолетами, и даже гранатометами, я подумал, что при желании, можно было бы развязать небольшую войну. Как бы там ни было, но через несколько часов, я уже стоял перед входом, вернее перед выходом, и осматривал все то, что должно было мне помочь преодолеть препятствие, в виде закрытой наглухо двери. А запасся я основательно. Создавалось впечатление, что я собирался прожить во входном шлюзе, как минимум месяц. Что бы, не бегать темными коридорами, я взял с собой запас воды, и даже ящик с консервированной тушенкой. Беглый осмотр двери, показал, что в лоб, газорезкой его не взять. Уж слишком большой была толщина, отделяющая меня от шлюза, поэтому я двинулся вправо по стене, надеясь найти люк ниши с механизмом сервопривода двери. И он действительно был неподалеку. Разумеется закрытый. Но в этом случае, уже спокойно помогла горелка. Заплясал язычок пламени, похожий на маленький факел. Простые регулировки на ручке вытянули пламя в синеватую ленту, и вскоре крышка люка упала на пол, и не ее месте осталась лишь квадратная ниша с оплавленными краями. Взяв бутыль с водой, я обильно полил раскаленные края. После того, как шипение горячего металла стихло, мне уже не составило труда проникнуть внутрь, и добраться до механизма сервопривода. Дальше все было просто. Воспользовавшись ломом, как рычагом, я начал двигать шестеренку. Было сложно, но мои труды не остались напрасными. Дверь понемногу уходила в нишу, и вскоре я с трудом мог протиснуться в образовавшуюся щель шлюза. Вытянув лампу в проем, я оторопел. Из Шлюзовой камеры на меня смотрели два зеленых глаза. Огонек лампы отсвечивал в них забавными огоньками. Поначалу, я отпрянул назад, и сразу схватил револьвер, предусмотрительно взятый из блока с оружием. Осторожно протиснулся в шлюз, и осветил пространство перед собой. В дальнем углу, прямо под люком выхода, сидел котенок. Забившись между люком и первой ступенькой, он мелко дрожал. Я подошел ближе. Котенок зашипел. Поставив перед ним лампу, я разглядел его внимательней. Это был не простой котенок. Такие, мне встречались ранее, в свои армейские будни. Камышовый кот, или Хаус. Их было довольно много, вверх от побережья Арала, вдоль реки Сыр-дарья, почти до самой Ферганы. Котенку на вскидку было месяца три. Еще не совсем исчезли черные кольца на меху. Но как он мог попасть сюда, оставалось полной загадкой. То есть в шлюз он скорее всего заполз, гонимый бурей, а я не заметил его, пока возился с блоком электроники. Но как он попал в места, столь далекие от ореола его обитания – для меня в то время было полной загадкой. Пока же, я осторожно вытянул руку, и ухватив шипящий комок за загривок, взял на руки. Животное мелко дрожало, но почувствовав тепло тела вскоре успокоилось. Я же в задумчивости гладил его, ощущая на шерсти наличие электричества. Либо, чего то, схожего с ним. 0 Share this post Link to post Share on other sites
